Йопт in Translation: Айне Кляйне Гакт Мужик

Николай Караев работает переводчиком: он глядит в тексты до тех пор, пока тексты не начинают глядеть в него. Время от времени переживаний набирается на колонку для «Отаку».

Как известно любому образованному японцу, великий Конфуций, на философии которого покоится по сю пору восточная цивилизация, придавал совершенно исключительное значение музыке. Недаром Учитель сказал: «Начни свое совершенствование с „Книги песен“, осуществляй становление при помощи „Записей ритуала“ и заверши свое становление „Книгой музыки“» («Лунь юй», 8-8, пер. А. С. Мартынова). Любая музыка священна, что находит свое отражение и в языке.

У японцев, чтоб вы знали, есть семь слов со значением «серенада» — притом что самих серенад в Японии не пели отродясь. Пять из семи слов — это попытка передать средствами японского языка, то бишь слоговой азбукой, вариации «серенады» на разных европейских языках, будь то диалекты немецкого нормативное сэрэна:дэ и менее нормативное дзэрэна:дэ; напомню, что знак «:» ставится после долгой гласной), французский язык (сэрэна:до), итальянский (сэрэна:, от serenata) и английский (сэрэнэйдо). Кроме того, есть два японских слова, которые на деле никакие не японские, а совсем даже китайские: 夜曲, якёку (кит. ецюй), и 小夜曲, саёкёку (кит. сяоецюй). Уже по этому разнообразию серенад, которое и не снилось сирому и пидструковатому русскому языку, можно уяснить, как сильно японцы любят классическую европейскую музыку. Слушают они её если не с самого детства, то со школы-то всяко.

В частности, Канаэ Сумида, героиня аниме и романа Макото Синкая «5 сантиметров в секунду», слышит на переменке, как где-то далеко играет моцартовская серенада № 13 соль-мажор, более известная как «Маленькая ночная серенада». «Я знаю, что это за мелодия, — говорит Канаэ самой себе. — Серенада Моцарта. Ее исполнял на концерте оркестр класса, где я училась, когда перешла в среднюю школу, я играла в том оркестре на мелодической гармонике. Мне очень нравилось дуть в трубку, нажимать при этом на клавиши и самостоятельно извлекать из инструмента звуки. В то время Тоно в моей жизни еще не было. И серфингом я тогда не занималась. Если оглянуться назад, как же просто мне тогда жилось…» Тоно — это, конечно, Такаки Тоно, главный герой «5 сантиметров», в которого Канаэ влюбилась по уши.

Поток сознания Канаэ, как это бывает у девочек её возраста, бежит по руслам вольных ассоциаций — и тут переводчик начинает ощущать, что он реально попал. Очень редко, но бывает так, что какое-то ключевое место в тексте прямому переводу не поддается, потому что автор использует игру слов, по каким-то причинам невозможную в русском языке, а подобрать аналогичную нельзя, не разрушив к свиньям всю конструкцию. У великого Жака Превера есть стихотворение L’accent grave, «Тяжелое ударение», которое вертится вокруг шекспировского вопроса «быть или не быть», переведенного на французский: être ou ne pas être. Проблема в том, что если добавить к слову ou, «или», то самое тяжелое ударение, то есть наклонную черточку, получится où — «где», и фраза сразу превратится в «быть [там], где не быть», о чём и стихи. Что делать переводчику, если он ограничен с одной стороны Шекспиром, а с другой — специфически французской игрой слов? (Ответ: не заморачиваться. В том числе переводом. Всё равно ничего конгениального Преверу по-русски не придумаешь.)

Возвращаясь к нашей Канаэ (которая, кстати, называет серенаду «французским» заимствованием сэрэна:до, хотя Моцарт был вовсе не французом, а австрияком): セレナードは小さな夜の曲と書く。さよきょく、小夜曲。小さな夜ってなんだろう, — думает героиня. Сэрэна:до-ва тиисана ёру-но кёку-то каку. Саёкёку, САЁКЁКУ. Тиисана ёруттэ нан даро:? Дословно: «Серенада записывается как маленькая ночная мелодия. Саёкёку, МАЛЕНЬКИЙ-НОЧЬ-МЕЛОДИЯ. Что такое „маленькая ночь“?..»

Это, конечно, не полный Превер, но всё равно задача на две и более трубок. Я не зря привел отрывок в том числе японскими знаками — хорошо видно, как Канаэ сначала собирает слово саёкёку из составных частей, иероглифов «маленький», «вечер/ночь» и «мелодия», а потом раскладывает его на элементы заново. Прилагательное тиисана превращается в знак с чтением са, слово ёру — в знак с чтением ё, кёку остается самим собой. По-русски такого графического эффекта не добиться, как ни крути. Но это меньшая беда.

Хуже, что по-японски саёкёку — это, как несложно догадаться, не только «серенада», но еще и прямой перевод на китайско-японский названия той самой «Маленькой ночной серенады» Моцарта, которая в оригинале именуется Eine kleine Nachtmusik — дословно «Маленькая ночная музыка». (Этимология слова «серенада» неясна — оно образовано то ли от sera, «вечер», то ли от sereno, «тихий», — но в немецком это именно «ночная музыка», и выходит, что русское словосочетание «ночная серенада» явно избыточно: серенада — и так музыка ночи, к чему тут повтор для особо одаренных?) Когда Канаэ думает про саёкёку, японец видит тут и серенаду вообще, и конкретную моцартовскую «айне кляйне нахтмузик», и передать этот момент тоже сложновато.

Но самый цимес начинается дальше, когда героиня пускается в рассуждения про иероглифы «маленький» и «вечерний/ночной» — и делает финт ушами (автор, Макото Синкай, в своем праве — он имитирует мысли глуповатой школьницы): речь внезапно уже не о «маленькой ночной мелодии», а о «мелодии маленькой ночи»! А всё потому, что когда слово пишется тремя иероглифами, связи этих иероглифов друг с другом не слишком очевидны. В сочетании МАЛЕНЬКИЙ-НОЧЬ-МЕЛОДИЯ первый знак может относиться и к «ночи», и к «мелодии». С точки зрения носителя языка, не ведающего о точном смысле знакосочетания, эти толкования вполне равноправны, и не стоит удивляться, что в голове у Канаэ услышанная серенада плавно перетекает в «маленькую ночь», то есть примерно «тихий вечер» (знак 夜 обозначает и то, и другое, что опять-таки бесит переводчика, потому что сочинение Моцарта по-русски «Маленькой вечерней серенадой» не назовешь никак), а что вообще называют «тихими вечерами»? Не такие ли это вечера, размышляет Канаэ, как тот, когда Тоно проводил меня до дома?..

Ах, если б знали вы, самураи восходящего солнца, как дорого обходятся переводчикам эти ваши тихие вечера! Хочется ведь перевести как можно точнее — а как начнешь распутывать смыслы, так и запутаешься вконец. Пойдут свои ассоциации, вспомнишь Бродского, гениально (и равно непереводимо) обыгравшего название моцартовской музыки в одном из сонетов к Марии Стюарт: «И входит айне кляйне нахт мужик…» А на дворе, пока ты с упорством филологического маньяка изучал вопрос, наступила уже такая тихая ночь, что пора плюнуть на все, плюхнуться в кровать безо всяких серенад — и назавтра выдать примерно следующее:

Японское слово «серенада» пишется иероглифами «маленький», «ночь» и «мелодия». Получается «маленькая ночная мелодия». Наверное, серенады играли тихими уютными ночами, такими же, как та ночь, когда Тоно проводил меня до дома. Эту серенаду передают как будто для нас.

Какое счастье, что я равнодушен к Моцарту. Люблю Вивальди. Блинский блин с нами! —НК

Русскоязычное издание повести Макото Синкая «5 сантиметров в секунду» в переводе Николая Караева готовится компанией Reanimedia.